Гора Пидан

Попал спонтанно, благодаря неосмотрительно брошенной фразе. Подорвались и поехали: дед Джедай, Санёк (проводник), Мао, Стас, я.


Просмотреть увеличенную карту

Дорога... достаточная для прохода ГАЗ-66. Сильно зауважал «Сурф». Натурально, чтобы понять, что за внедорожник перед тобой, надо заглянуть под брюхо. У мальчика там будут рессоры/торсионы, мосты, вся эта мужская атрибутика. У девочек — розовые стоечки, пружинки с рюшечками и тощенькие привода в стразиках. Хотя снаружи такую девочку и можно принять за мальчика. Но только на асфальте.



В этой луже Джедай «Сурфа» таки посадил, хотя и не заглушил. Она на вид не глубокая, но по центру идёт зиловская колея по пояс. Крестьяне стали выбредать из кустов посмотреть, как из героического пепелаца в грязь плюхнулись три типчика в трусерах и стали выносить аппарат на твердь земную. Четвёртый типчик, хоть и сидел за рулём, также демонстрировал исподнее. Не раздели только ребёнка.



Дальнейший путь мы так и проделали неглиже, чтобы не одеваться на грязное, да и просто на всякий случай... уж очень дорога была ненадёжная. Многочисленные встречные, заглянув в салон, бывали сильно озадачены. Что это за секта такая, что ездит поклониться Пидан-горе топлесс снизу.

Переночевали в месте, где, по словам спрошенного бородатого мужика, «умные дальше не ездят». Умных было столько, что припарковались в лесу с трудом. Ночёвка как ночёвка, единственная необычность — отсутствие алкоголя. Кроме этого Джедай и Санёк заявили о приверженности вегетарианству, предъявив в доказательство один — свою морковку, другой — перчик. Я опаскудился салом и шпротным паштетом, решив взамен совершить восхождение натощак, на пустом чае. Решил, что Машина Смерти по Имени Я сможет работать хоть трое суток на собственном дерьме внутренних ресурсах; так и вышло.

Дорога вверх идёт берегом горной реки чудовищной красоты, поэтому снимать её бесполезно:



В этой реке слились две; правая не знаю, а левая течёт прямо из Пидана, причём с очень приличной высоты. Откуда там такой водный ресурс — загадка; впрочем, не самая жгучая.



Река водная переходит в каменную, а затем, расширяясь, — в обширные каменные осыпи, под которыми разговаривает невидимая вода.



Осыпи обширны, а дыр и нор между валунами — без счёта. Я залез в одну и вполне без клаустрофобии проследовал вглубь горы на десяток метров, пока свет окончательно не померк; а фонарика мы не брали. Впереди бежала подземная река неясной глубины, и я остерёгся. Это было на высоте 700-800 метров. Река. Реки. Хм.



Сразу надо оговориться, что 99% туристов, совершающих вдикую или (большинство) организованное по путёвке «восхождение», не видят ни-че-го. Они идут изматывающим затяжным подъёмом по лесной тропе, единственный плюс которого — в том, что его осилит и ребёнок, и старик, и конченый жиртрест. Ну, и травматичность крайне низка там, а это очень важно для турфирм.

Чтобы действительно увидеть Пидан, надо подниматься в лоб или хуже, с оборота.

Мы, видно, шли с отличными от массы намерениями, и поэтому нас «увели», как выразился проводник Санёк. Факт «увода» я принял скептически, считая, что скорее Санёк просто потерял тропу. Но явление это совершенно реально. Я видел, как каменная осыпь «уводила» Стаса, не давая пацану вернуться к группе и заставляя его совершать подъём отдельным путём. Но при всей очевидной опасности местность была ощутимо дружелюбной. Поэтому я решил довериться «уводящему» и его мотивам. Стас так и поднимался часть пути своим маршрутом, а на его карабканья и прыжки над провалами я старался не смотреть, чтобы не терять присутствия духа.

«Увод» я замечал и на себе в какие-то моменты. Но со мной, кажется, поигрались и быстро бросили, так это выглядело.

Повторюсь, я начинал подъём с очень скептическим настроем, потому что слышал много бла-бла-бла чуши на эти темы. Максимум до половины высоты мне удалось сохранить этот настрой. На горе, даже если ничего особого не происходит, мистику ситуации чувствуешь кожей. А там ещё и происходит.

Удивительным фактом было поведение фотоаппаратов. Мой, полностью заряженный накануне, то вдруг показывал севшую батарейку, то принимался спокойно снимать и снимать. Аппараты Мао и Джедая в одном и том же месте поразило синхронное отупление электроники:



Левый кадр снимал я маовской «Сони»; мне кажется, слетел баланс белого. В EXIF значится ISO 100 и выдержка 1/75, что соответствует соседним — нормальным — кадрам.

Одновременно Джедай (как раз полез за камерой) снял свой сиреневый шедевр с экспозицией 1/7812 сек. Что подвигло мозги камеры на такой шаг — загадка.

Обе камеры сняли по два ненормальных кадра в одном и том же месте и примерно одновременно. Думаю, если посмотреть более подробные EXIF-данные с «Сони», отклонения в режиме будут и там. Неясна только причина (см. тж. трёп на эту тему).

После всех приключений подъёма вершина показалась мне довольно банальным и плотно утоптанным местом. Народ постоянно прибывал и убывал. Орали, озирали окрестности, выпивали и закусывали — в общем, как обычно. Смысл мероприятия прозвучал в обрывке тоста, донесённом ветром от одной из компаний: «После этого восхождения мы ещё больше поднялись в собственных глазах...»

Вид на море очень хорош (не будь туч — был бы лучше).



С моря по леденящему ветру неслись рваные тучи, налетая с разбегу на Пидан и перепрыгивая через наши головы... задевая иногда.

Наверху много примечательных мест, особенно хорош лисапетист.



Широко представлены все ведущие конфессии



(крест и инь-ян ещё добавлю).

Обратный путь проделали по тропе. На подступе встречает (нас —на выходе провожала) сторожевая башня.



В ней есть воротца, достаточные, чтобы протиснуться даже с рюкзаком. Говорят, при этом происходит что-то с кун-да-ли-ни. Я не знаю, где у меня кун-да-ли-ни, поэтому изменений не заметил; надеюсь, они были к лучшему.



Далее на несколько сот метров начинается каменистая часть пути, окончательно испарившая мой критический настрой. Потому что отрицать разумные вмешательства в рельеф так же глупо, как приписывать всё только этим вмешательствам. Очевидно, что уникальные каменные структуры создались естественно. Так же очевидно, что к ним была приложена рука.



Я намеренно не публикую здесь ни одного из пары десятков фото этого места и призываю всех, кто там снимал, поступить так же. Мне очень повезло, что я столкнулся с этой картиной неподготовленным, непредвзятым, неожиданно. Пусть кому-то тоже повезёт. Не смотрите на фотографии каменных структур Пидана, нигде, пока не увидели их воочию. Поберегите свежесть восприятия.

Поэтому отведём взгляд в сторону.





Ну и, конечно, октябрь в тайге.



Обратная дорога: ничего примечательного. Вернусь ещё, обязательно. На два-три дня и один.

Update снова в тему необъяснимого. Джедай сегодня рассказал, что Санёк хреновасто себя чувствует. Прихватило его ещё там, в начале обратного пути. С того же места стало нехорошо мне — без внешних проявлений, но в нутре началась необъяснимая движуха, длившаяся до самой машины. Списал бы на расстройство или отравление, если б не восхождение натощак. У Санька проявились те же симптомы, но гораздо сильнее (и он ходил не в голодную). Сейчас лежит дома с непонятной клиникой и температурой. Такое ощущение, что ему крепко досталось за то, что привёл кого-то из нас? Или за свои грехи тяжкие? А мне тогда что и за что? Непонятно.

А когда непонятно, не возбраняется вернуться и переспросить, я так думаю.